|
|
|
|
НОВИНКИ 13 февраля 2007
"— Ни о чем я не жалею, Саша, — как-то вечером, лежа у него на руке, призналась она. — Ни о чем... Но и простить себе ничего тоже не могу... Понимаешь? Вот так вот: не жалею, но и не прощаю — все вместе. Думаешь, так не может быть? Может, поверь мне... И как я тогда пошла с рук на руки, и этого подонка, из-за которого мы тогда с тобой расстались, и своего второго мужа, и всех этих своих приятельниц, эту московскую якобы элиту, которая с утра до вечера шныряет по комиссионным... Или сидит в Доме кино... О, Саша, зверье! Ты не представляешь, какое зверье... За самую дрянную тряпку, которую моисеевцы или «Березка» привезут, — убьют, задушат, продадут кого хочешь, хоть родную сестру... Только чтобы им в руки попало, не другим... А уж про камушки и говорить нечего... Это уж, Саша, Чикаго, Аль Капоне, помешаешь — пощады не жди, могут и действительно убить... На это у них тоже люди есть... Какие в Москве деньги ходят, Саша, если бы ты только знал!.. Какие дела делаются... И все, как черти хвостами, — в один клубок... Смотришь, сидит какой-нибудь писатель, говорят, известный... Или начальник какой-нибудь — важный, солидный, все к нему с почтением, голова откинута, волосы седые... А рядом с ним кто? Вор, да еще какой вор! Но жена у вора — балерина, ближайший друг — скрипач-лауреат или реставратор икон, дети учатся в английской школе, отдыхать он ездит на Балатон... А на другом конце стола — тоже их человек, тихий, скромный, незаметный, улыбается, ручки дамам целует, но он-то и есть страшнее всех! Он-то и есть последняя инстанция... И все это, Саша, я прошла. Все знаю и всех знаю... Слава богу, ноги унесла подобру-поздорову, а могло бы ведь и всякое быть.
Это книга воспоминаний известного польского музыканта и композитора Владислава Шпильмана о жизни в оккупированной немцами Варшаве в период с 1939 по 1945 год. Вся семья его — родители, две сестры и брат погибли от рук немецких оккупантов.
В книгу старейшего советского прозаика М. Л. Слонимского (1897—1972) включены повести и рассказы, которые создавались им в течение всего его долгого творческого пути. Открывают сборник рассказы из первой книги писателя «Шестой стрелковый», в свое время высоко оцененной М. Горьким, и завершает повесть «Завтра», одно из последних произведений М. Л. Слонимского.
"— Тогда представьте себе: однажды вызывают меня на полигон для высшей меры наказания. Приезжаю. А там выстроена шеренга старичков. Старички — это все генералы, а с самого правого фланга маленький старичок, по-ихнему — «ваше высокопревосходительство». А я не сам командую делом. Надо мной этакий элемент во френче, сами себе, конечно, представляете. И вот говорит он мне: «Я скажу тебе: «Пли», и ты скажешь взводу: «Пли!» — и больше ничего». Дело обыкновенное, я нисколько не изумился. Фамилия моя известная — Черныш. Я очень стою за революцию и выбирался делегатом."
Имя Наталии Алексеевны Тучковой (1829—1913) вошло в сознание русского читателя в связи с биографией Огарева и Герцена. Она прожила большую, трудную, полную значительных событий жизнь. Среди ее друзей и знакомых были десятки поистине замечательных людей, начиная с декабристов и Тургенева и кончая Гарибальди и Гюго, но именно годы близости Тучковой к Огареву и его великому другу до сих пор придают ее облику тот живой интерес, который всегда вызывала она у современников. И книга, которую оставила Тучкова о своей жизни, по-прежнему сохраняет свое выдающееся значение прежде всего как рассказ о славной деятельности Герцена и Огарева, как мемуарный памятник, посвященный важным страницам в истории нашего народа.
"По сути дела «пацан» — то же самое, что и комсомолец. Перейти из этой категории в другую, высшую, не так-то просто. Необходимо иметь определенный стаж, незапятнанную репутацию, а также рекомендации от взрослых урок.
"Как-то до войны первого сентября я явился на первый урок в пятый класс, сформированный из учеников начальных школ. По случаю открытия учебного года я вырядился в белые — тогда модные — отутюженные брюки, в белые, начищенные зубным порошком брезентовые туфли. Я поздоровался с классом, попросил садиться и сам не без ритуальной картинности опустился на стул.
Откуда приходят на страницы книг литературные герои? Каково соотношение правды и вымысла в художественном произведении? Как фантазия обрабатывает жизненный материал? Рассказывая об истории создания ряда произведений Пушкина и Бестужева-Марлинского, Стендаля и Бальзака, Вальтера Скотта и Флобера, автор отвечает на эти вопросы и показывает, как из реального факта, конкретной социальной и исторической обстановки возникают художественные шедевры.
"Демократы неоднократно пытались разоблачить коррупцию городского правительства. Если не считать роскошной квартиры Собчака, которая сильно раздражала горожан, живших в нищете, то обычно старались нанести удар по Путину. В 1992 году депутаты Петросовета Ю.Гладков и М.Салье обвинили Путина в том, что он составил невыгодные для города договора о поставках продовольствия. В 1996 году бывший председатель Петросовета А.Беляев в ходе предвыборной борьбы даже провел пресс-конференцию (25.04.1996) по поводу воровства Путина и Собчака. Беляев пообещал горожанам, что если его выберут мэром, то он первым делом опечатает кабинет Путина, чтобы тот не уничтожил всю документацию. Также он утверждал будто бы Путин с Собчаком приобрели недвижимость на побережье Франции и прочее… Путин разумеется, от этого не пострадал. Такая уж наступила эпоха, что можно было грабить открыто. Более удивительно, что все эти три обвинителя до сих пор живы! Время тогда было либеральное, новые властители России не придавали всем этим разоблачениям большого значения. Не любили они только, если у них отбирали кусок (или наоборот, им не давали). Тут уже пощады никому не было!".
|
|
Администрирование © «Im Werden», 2002-2007 |
