- Журнал "Время и мы" (№6, апрель 1975; PDF 2,3 mb)
Журнал "Время и мы" (№7, май 1975; PDF 1,6 mb)
Журнал "Время и мы" (№8, июнь 1975; PDF 1,7 mb)
- Фридрих Горенштейн:
— сценарий "Светлый ветер" (совместно с Андреем Тарковским)
— эссе "Мой Чехов осени и зимы 1968 года"
— Юрий Векслер: проект "Дом Горенштейна" на радио "Свобода"
— Юрий Векслер: "Разговор с Горенштейном" в "Иерусалимском журнале" 2008, №29
— Юрий Векслер: интервью "Это из Библии взгляд" в "Иерусалимском журнале" 2008, №29
— Юрий Векслер: интервью "Каково качество «белого»" в "Иерусалимском журнале" 2008, №29
- Примо Леви (Италия) — книга "Периодическая система"
«Периодическая система», как и уже выходившие в России книги «Человек ли это?» («Текст», 2001) и «Передышка» («Текст», 2002), принесли итальянскому писателю Примо Леви (1919-1987) всемирную известность. Химик по образованию, он назвал рассказы по именам элементов Периодической системы Менделеева. Начав со своих предков-евреев, обосновавшихся в Италии в XVI веке, он вспоминает семейные предания, студенческие годы и страшные дни, проведенные в Освенциме. Это история молодого человека, выходца из пьемонтской еврейской среды, трагическую судьбу которого определили чудовищные события минувшего века.
(Аннотация издательства)
- Элиас Канетти (Болгария-Австрия-Англия) — роман "Ослепление"
Роман «Ослепление» (1935) выдающегося австрийского писателя XX века Элиаса Канетти (1905-1994) завоевал международную известность и переведен на многие языки. Роман обнажает механизм власти, показывает, что ширящаяся разобщенность и взаимное непонимание людей может привести человечество к катастрофе. Издается на русском языке впервые.
(Аннотация издательства)
- Князь Сергей Урусов — книга "Записки губернатора"
Задуманные очерки прошлого охватывают период с 1872 по 1906 год. Они распадаются на четыре части: I. Гимназия; университет. II. Деревня, хозяйство; сельская, уездная и губернская жизнь; служба по выборам; Москва. III. Тамбов; Бессарабия; Тверь. IV. Петербург, служба в министерстве графа Витте; Государственная Дума первого созыва.
Будущие читатели этих очерков представлялись воображению автора лишь как потомки того поколения, которому выпало на долю, с одной стороны, принять на себя часть ответственности за все отрицательные стороны русской государственной жизни последних десятилетий, а с другой – приложить усилия к устройству ея на новых началах.
Но бурный ход переживаемых Россией событий заставил изменить первоначальный предположения. Грядущие реформы должны охватить весь русский строй и, быть может, после гражданской свободы, ничто не является более неотложным в этом отношении, как реорганизация местного управления и отмена ограничения прав отдельных частей населения империи. Поэтому, все, что может внести хотя бы самый незначительный свет в эти области, оставшияся доселе мало доступными взору общества, не должно, казалось бы, храниться под спудом.
Предавая гласности часть своих воспоминаний, относящуюся ко времени управления Бессарабской губернией, автор хотел бы, по мере сил, способствовать раскрытию тех деталей административной практики, о которых, на ряду с явно преувеличенными, существуют и совершенно неточные представления.
Воздерживаясь, по возможности, от рассуждений общаго характера, автор сохранил неприкосновенной форму личных воспоминаний, полагая, что правда, какова бы она ни была, от способа изложения пострадать не может.
(Предисловие)
- Эстер Маркиш — воспоминания "Столь долгое возвращение..."
С того времени, как эта книжка вышла впервые – по-французски – прошло пятнадцать лет. Немало воды утекло с тех пор – мутной и кровавой, соленой и пресной, – но никак не прозрачной и не сладкой. Многое изменилось в мире – и в Советском Союзе, откуда я уехала, и в Израиле, куда я вернулась. Но вряд ли человек, или, если угодно, Человек, стал за эти годы лучше, совестливей и добрей. Поэтому те страшные времена, которые я описала в этой книге, хоть и ушли в историю, но не окаменели, не омертвели. Они не только напоминают о вчерашнем – они говорят о завтрашнем, потому что сегодня решается судьба одной шестой части мира, на которой расположен Советский Союз. И от этого решения отчасти зависит и судьба остальных пяти шестых.<...>
Сегодня, спустя пятнадцать лет, я ничего не меняю в моей книге, ничего не добавляю и ничего не убавляю. Пусть читатель воспримет ее такой, какою она была написана – и, все же, сделает в своей душе поправку на время.
(Из предисловия автора)
"Что же это такое — "золотуха"? Исследователи, потрясенные бессовестным, кровавым концом НЭПа, почти упустили из виду окончательную расправу с ним — "золотуху". "Золотуха" носила всесоюзный характер. Вот в чем заключалась ее сущность.
Всех не успевших умереть собственной смертью или быть убитыми нэпманов решено было вновь посадить и "трясти" до тех пор, пока они не отдадут утаенное в прошлом золото, ценности или деньги. Государство нуждалось в деньгах, в больших деньгах — вот оно и решило действовать самым действенным способом: отнять эти деньги у своих граждан. Не облагать их налогами, не уговаривать подписаться на заём — а просто отнять. Схватить за шиворот, трясти, бить, угрожать смертью — и отнять. А затем отпустить за ненадобностью на свободу. Задача была несложна — как, скажем, отбирание кошелька у прохожего человека в чистом поле, ночью."
(Фрагмент)
- Василий Аксёнов — "Таинственная страсть: Роман о шестидесятниках"
«Таинственная страсть» — последний роман Василия Аксёнова. Его герои — кумиры шестидесятых: Роберт Рождественский, Владимир Высоцкий, Андрей Вознесенский, Андрей Тарковский, Евгений Евтушенко… Аксёнов предоставил нам уникальную возможность узнать, как жили эти люди — сопротивлялись власти или поддавались ей, любили, предавали, отбивали чужих жен, во что верили, чем дышали. И продолжали творить, несмотря ни на что. Именно эту жажду творчества, которую невозможно убить никаким режимом, и называет Аксёнов таинственной страстью.
(Аннотация издательства)
- Илья Ильф — "Из записных книжек" (PDF 3,2 mb)
Илья Ильф делал свои записи не для читателя — для себя. Записные книжки были его внутренним литературным хозяйством, его писательской лабораторией, если хотите, кладовой.
— Обязательно записывайте, — говорил он своему другу и соавтору Евгению Петрову, — всё проходит, всё забывается. Я понимаю — записывать не хочется. Хочется глазеть, а не записывать, но тогда нужно заставить себя...
Не всегда, к сожалению, Ильфу удавалось заставить себя, но он успел сделать немало записей, и после его смерти они стали достоянием читателей.
"Записные книжки" Ильфа можно читать и перечитывать много раз. И всегда о неугасающим интересом, всегда с ощущением новизны и прелести первого знакомства, неизменно восхищаясь меткостью ильфовских замечаний, зоркостью его художественного зрения, афористичной точностью языка.
В своих записях Ильф как бы размышляет вслух, не замечая нашего читательского присутствия. Писатель наедине с собой, со своими, подслушанными нами мыслями и суждениями, в которых звучит неповторимая ироническая ильфовская интонация.
Строка за строкой складывается на страницах "Записных книжек" удивительная колоритнейшая мозаика забавных мелочей и наблюдений, шутливых сентенций, снайперски метких определений, чеканных сарказмов, интересных путевых эпизодов, миниатюрных лирических и юмористических новелл...
(Из предисловия Бориса Ефимова)
- Лидия Яновская — книга "Почему вы пишете смешно? Об И. Ильфе и Е. Петрове, их жизни и их юморе" (PDF 2,7 mb)
- Владимир Тендряков — сборник эссе:
— "Охота" (1971)
— "На блаженном острове коммунизма" (1974)
— "Люди или нелюди" (1975-76)
"Я не могу оторвать взгляда от ледяных колоколов, лишь краем глаза улавливаю ораторствующего парня без шапки, с развороченной на груди шинелью.
И вдруг... Внизу, там, где колокол расползается непомерно вширь, кто-то пешней или штыком выбил широкую лунку, в ее сахарной боковинке что-то впаяно, похоже на очищенную вареную картофелину... Пятка! Голая смерзшаяся человеческая пятка! И сквозь туманную толщу, как собственная смерть из непроглядного будущего, смутно проступили плечи, уроненная голова — человек! Там — внутри ледяного нароста! Окруженный пышным ледяным кринолином. Перевожу взгляд на второй колокол — и там...
Их трудно разглядеть, похожи на тени, на призрачную игру света с толщей неподатливо прозрачного льда. Не тени, не обман зрения — наглухо запечатанные, стоящие на коленях люди. Оттого-то и угловаты эти припаянные к земле колокола. Нет, нет! Не хочется верить! Но мои глаза настолько свыкаются, что я уже начинаю различать нательное белье, покрывающее плечи тех, что внутри. И пятка торчит из выбитой лунки, желтая, похожая на вареную смерзшуюся картофелину."
(Фрагмент эссе "Люди или нелюди")
- Альберто Моравиа (Италия) — сборник прозы "Избранное"
В однотомник одного из крупнейших итальянских писателей включены романы «Римлянка», «Презрение» и рассказы. Произведения писателя проникнуты антифашистским и гуманистическим духом, пафосом неприятия буржуазной действительности, ее морали, ее идеалов.
(Аннотация издательства)
- Пантелеймон Романов — части V и VI (окончание) романа-эпопеи "Русь"
- Олег Греченевский — книга "Истоки нашего "демократического" режима", части 39-43
"Вот кстати, удобный случай для меня, чтобы выразить свое отношение к недавней (23 ноября 2009 года) смерти Антона Сурикова.
Умер он в возрасте всего 48 лет – якобы от сердечного приступа. Кое-кто поспешил заявить в Сети, что это было политическое убийство – причем нашлись и такие патриоты, которые одобрили эту предполагаемую ликвидацию “врага России”, как они его именуют…
Дело это очень темное – и мы его здесь подробно разбирать не будем, ввиду полного отсутствия всякой информации. Хотя как-то странно все совпало, ведь совсем недавно были застрелены два крупных деятеля из московского клана КГБ, о которых мы тоже писали в этой книге: Вячеслав Иваньков, то есть знаменитый бандит Япончик (убит 9 октября 2009 года) – и крупный бизнесмен Шабтай Калманович (убит 2 ноября). А вскоре после загадочной смерти Сурикова случилась еще и безвременная кончина Егора Гайдара – в возрасте всего 53 года и тоже от сердечного приступа (16 декабря).
(Что-то персонажи нашей книги слишком долго не живут – видимо, неблагодарное вообще это занятие, работать на чекистскую мафию!)
Я лучше скажу здесь хотя бы пару добрых слов об Антоне Викторовиче Сурикове: публичная дискуссия с ним (которая была приведена как приложение к соответствующим главам этой книги) очень помогла мне осознать некоторые важные стороны в деятельности международной чекистской мафии – которые мною раньше понимались слишком однобоко и просто неверно. Сейчас я уже вполне могу признаться, что поначалу это был довольно тяжелый для меня разговор, который стоил мне немало нервов – но когда Суриков потом вдруг прекратил эту нашу дискуссию, то я тогда сразу же сильно пожалел, что лишился такого уникального источника информации о жизни чекистской мафии.
Покойный Антон Суриков всю свою жизнь проработал на эту чекистскую мафию и занимался преступным “бизнесом” – но он все же был неглупым и незлым человеком. Настоящий злобный бандит не стал бы и одного дня терпеть того, что мною было вывалено на “банду Филина-Сурикова” в прежних главах этой книги…"
(Фрагмент)
- Александр Нечаев: "Умерла писательница Галина Щербакова" на портале "Комсомольская правда"
- Андрей Никитин-Перенский: "Об обновлениях и ближайших планах электронной библиотеки ImWerden" на портале Университета Торонто
- Владимир Есаулов: "Станет ли Интернет-библиотека платной?" на радио "Эхо Москвы" (28.05.2007)
- Сайт
"Время Владимира Тендрякова" на портале "Наша Пахра"
-
"Переводы Самуила Черфаса" на портале "Самиздат"
