К. ЦЕТНИК
(собств. Иехиэль Динур)

(1917-2001)

      К. ЦЕТНИК (псевдоним; настоящее имя Иехиэль Динур, до 1945 г. — Файнер; 1917, Сосновец близ Бендзина, Польша, — 2001, Тель-Авив), израильский прозаик. Писал на идиш и иврите. Учился в Люблинской иешиве. В 1931 г. издал на идиш сборник «Цвей ун цванцик; лидер» («Двадцать два; стихи»). С начала 2-й мировой войны был участником еврейского подполья в Ченстохове. При попытке доставить оружие в гетто был схвачен гестаповцами и отправлен в Освенцим. Уцелел в числе немногих.
      С 1945 г. живет в Эрец-Исраэль. Считая, что выжил лишь ради миссии свидетельствовать от имени миллионов евреев, истребленных нацистами, К. Цетник на процессе А. Эйхмана (1961) в ответ на вопрос о смысле избранного им псевдонима (кацетник — производное от букв KZ — концентрационный лагерь, то есть лагерник) сказал: «Это не литературное имя. Я обязан носить его до той поры, когда распятый народ воспрянет и уничтожит это зло».
      Произведения К. Цетника посвящены главным образом ужасам нацистских лагерей уничтожения, Катастрофе европейского еврейства, а также сложному процессу возвращения к жизни тех евреев, которые пережили кошмар истребления и прибыли в Израиль. Э. Визель определил творчество К. Цетника как рассказ очевидца, «который принес с собой огонь из пламени разрушения». Написанные на идиш рассказы и повести К. Цетника печатались в Израиле в переводе на иврит до их издания на языке оригинала или одновременно с ним. В 1960-х гг. К. Цетник начал писать также на иврите. Основные произведения К. Цетника: «Саламандра» (1946), «Бет ха-буббот» («Дом кукол», 1953; русский перевод — Т.-А., 1975), «Ха-ша‘он ашер ме-‘ал ха-рош» («Часы над головой»; 1960; русский перевод — Т.-А., 1975), «Кар’у ло Пипел» («Его звали Пепел», 1961; русский перевод под названием «Мони», Т.-А., 1973), «Ка-хол ме-эфер» («Как феникс из огня», 1966), «Кохав ха-эфер» («Звезда из пепла», 1967), «Ахава бе-лехавот» («Любовь в пламени», 1976), «Ди швуэ» («Клятва», идиш, 1982), «Цофен: Эдма» («Код: Эдма», 1988).
      (Из энциклопедии "Электронная Еврейская Энциклопедия")

      Первый хронологический и едва ли не самый известный из всех, это странная и загадочная личность писателя Йехиэля Динура (его первоначальное, до израильское имя до сих пор неизвестно, равно как и возраст и подробности биографии — он умер 3 года назад), человека, пережившего два года Аушвица и укрывшегося на всю жизнь под жутковатым псевдонимом К.Цетника — Кацетника ("узник концлагеря" — на немецком). Это номерное имя ему дали в концлагере — КаЦетник 135633. Им написаны следующие знаменитые повести: "Саламандра", "Кукольный дом", "Фейфель", "Код", "Часы", "Противостояние". Эти книги зачастую называют "порнографией Катастрофы", так как они рассказывают всю правду, без смягчения (пытки, сексуальные надругательства над детьми, убийства и т.д.). Например, нередко офицеры СС ради развлечения заставляли заключенных вступать друг с другом в половой контакт. Отобранные женщины и девушки, включая даже малолетних, передавались в дома терпимости для удовлетворения сексуальных нужд солдат во время отпусков. Потрясающее описание сексуальной практики в германских концентрационных лагерях можно найти в его романе "Кукольный дом" (Ka-Tzetnik, 1955). Горящие печи крематориев были частью дьявольского сценария лагерей и местом, куда свозили мертвые тела и где последние биологические останки измученных жертв уничтожались без следа. Этот аспект отражен с изумительной силой в другой книге "Восход над адом" (Ka-Tzetnik, 1977).
      (На сайте "Виртуальный образовательный центр")

---

Повесть "Дом кукол" (Doc-zip 2061 kb), перевод с иврита Израиля Минца, прислал Давид Титиевский



      Эта ветхая книжечка из пожелтевшей рассыпающейся бумаги, с нечетким, иногда неразборчивым принтом — пожалуй, один из немногих уцелевших экземпляров. Я посчитал своим долгом сберечь, не дать пропасть одному из свидетельств трагедии моего народа.
      Давид Титиевский

Фрагменты из повести "Дом кукол":

      Нет такой вещи, которой бы поляки не купили теперь у евреев. Мания покупать все без разбору внезапно охватила жильцов ближайших арийских улиц. Прошел слух, что после изгнания евреев из гетто немцы заберут все себе, и потому среди поляков настоящий ажиотаж — они стараются опередить немцев. На улицах арийцев — спешка: все стремятся купить у евреев «дешевку». Они с вожделением глядят на закрытые ворота гетто. Это просто какое-то сумасшествие, вроде эпидемии. В последние минуты жизни евреи становятся богачами. Но цену этому богатству они хорошо знают и спешат скорее съесть свою творожную лепешку.

* * *

      Ворота «Дулага» раскрываются во всю ширь: ряды девушек, по шести в ширину ряда, выстроены и ждут приказа.
      — Вперед!
      Ряды шагают.
      — Куда?..
      На тротуарах прохаживались и гуляли люди, иногда останавливаясь, чтобы поглядеть, как ведут жидовок.
      В прошлом на этих улицах жили одни евреи. Они, евреи, построили эти дома. Теперь в них живут поляки; те самые поляки, которые перед войной не переставая кричали, что евреи продают родину врагу! Стоило только появиться немцам, как эти ярые патриоты в течение одной ночи стали «народными немцами». Многие из них теперь с удовольствием прикрепляют к своей одежде знак нацистской партии, и в награду каждый из них получает — кто квартиру еврея, кто его предприятие.

* * *

      В барак вошел главный немецкий врач с группой помощников. Одетый в белый халат, застегнутый до шеи и с эсэсовской фуражкой на голове. Его лицо был озабочено. Он обходил все клетки и проверял написанное на черной табличке, висящей на крючке у каждой зарешеченной кабинки.
      Говорил он тихо, степенно. Точно таким же тоном, когда увидел на теле след от удара плетки кальфакторши.
      Он обходил клетки-кабины и смотрел через решетки на находящихся там девушек, как ученый глядит на своих подопытных кроликов. Девушки не поднимали голов от вышивания.
      В некоторых клетках находились девушки, опыты над которыми требовали длительного времени: опыты по искусственному осеменению, по зарождению двойни, естественным выкидышам, преждевременные роды, разные методы кастрации и прекращение беременности. Слева были клетки для опытов по хирургии. Тут девушки менялись часто: их лишали естественных женских органов и прививали искусственные; им делали инъекции разными, не испытанными ранее химическими препаратами; на них проверяли действие разных отравляющих таблеток.
      Тут же, вблизи барака, разместился «институт» лагеря. Здание было построено у боковой дорожки, среди грядок и клумб красных цветов. Даже проволочная ограда была здесь украшена вьющимися пахучими цветами. Посторонний не имел права ступать сюда. На вывеске было выведено: «Институт по гигиене и исследовательской работе».

* * *

      Машина была крыта черным брезентом. В глубине ее лежала куча скелетов. Куча была собрана и аккуратно уложена — чувствовалась рука специалиста. Большая часть машины была пуста. Много еще «говна» примет сегодня эта машина из других лагерей, поэтому надо грузить обдуманно, расчетливо, чтобы использовать всю площадь кузова.
      Скелеты лежали голые. Смешались руки и ноги, нельзя было различить — мужчины это или женщины. Кости... человеческие кости без числа. Даже головы выглядят удлиненными костями.

Ссылка:

Показания К.Цетника на судебном процессе Эйхмана

      «В лагере смерти все было так странно, нереально, оскорбительно и потрясающе, что никакие клеймящие позором определения, вроде: рабское существование, каторжная жизнь, неестественная смерть и тому подобное, — никак не могут быть употреблены применительно к такой неправдоподобной действительности. Даже время там не существовало в том понимании, в каком оно существует здесь, на планете Земля. Каждая ничтожная доля мгновения в этом месте проходила в другом измерении времени. У жителей той планеты не было имен, они не имели родителей и не имели детей. Они не были одеты подобно тому, как одеваются люди здесь, они дышали по иным законам природы. Они не жили по законам здешнего мира и умирали также не по его законам».

Страничка создана 21 сентября 2006.