- Артюр Рембо (Франция) — сборник "Стихи. Последние стихотворения. Озарения. Одно лето в аду" (1982, PDF, 5,4 mb)
Предчувствие
Глухими тропами, среди густой травы,
Уйду бродить я голубыми вечерами;
Коснется ветер непокрытой головы,
И свежесть чувствовать я буду под ногами.
Мне бесконечная любовь наполнит грудь.
Но буду я молчать и все слова забуду.
Я, как цыган, уйду — всё дальше, дальше в путь!
И словно с женщиной, с Природой счастлив буду.
Март 1870
- Виктор Лихоносов — роман "Ненаписанные воспоминания. Наш маленький Париж" (1986)
"Лихоносов замолкает на целое десятилетие, отказывается от переизд. своих произв. Все эти годы он работает над лиро-эпическим ром. «Ненаписанные воспоминания. Наш маленький Париж» (1986), построенным на большом ист. материале и охватывающим события на Кубани, в Петрограде, Париже, на фронтах «германской» и Гражданской войн с 1908 по 1982. Писатель ходит по станицам, беседует с казаками-колхозниками и реэмигрантами, с местными краеведами, изучает документы в архивах, переписывается с рус. эмиграцией, «собирает слова» — фрагменты былого, постигая трагедию пострадавшей от большевистского террора кубанской земли и ее народа. В романе 87 самостоятельных и одновременно взаимопроникающих, хоть порой и не завершенных — как бы самой эпохой, разметавшей людей по чужбинам,— глав-новелл, вместе составляющих своеобразную «одиссею» кубанского казачества, в которой переплелись судьбы многих людей разных эпох и сословий, известных ист. деятелей и безымянных станичников. Повествование отличает живая и колоритная языковая стихия, в ее многоголосии слышны и шум праздничной толпы, и плач по родным и близким, интимные любовные признания и яростные филос. споры, и то ироничные, то глубоко сострадающие, всегда проникнутые теплом христианского милосердия авт. комментарии.
Изданию романа предшествовали трудности, в связи с чем Л. в 1990 писал редактору (автору данной статьи): «Каждый хочет видеть своё, антисемиты — чтобы я разгромил еврейство, долдоны — чтобы я писал всё, что похоже на многочисленные фильмы и романы о гражданской войне, либералы — чтобы я опорочил консерваторов-патриотов; лжепатриоты — чтобы я загадил всю интеллигенцию Я же исключительной политикой в романе не занимаюсь Она касается всех так же естественно, как морская волна, когда войдешь в воду. Вода эта — десятилетия истории»"
В.П. Стеценко
- Арнольд Гессен — книга "Всё волновало нежный ум... Пушкин среди книг и друзей" (1965, PDF, 5 mb)
На страницах настоящей книги автор рассказывает о друзьях Пушкина в обычном смысле этого слова и о друзьях-книгах. Это своего рода жизнеописание поэта, небольшие биографические этюды, написанные ясным языком, дающие представление о жизни и творчестве поэта.
Основываясь на строго документальных фактах жизни и творческого пути Пушкина, автор рассказывает, как читал поэт ту или иную стоявшую на полках его библиотеки книгу, какие отметки делал на полях, как отразилось это в его произведениях.
Читая этюды А. И. Гессена, мы как бы переносимся в обстановку далекой пушкинской поры.
(Аннотация издательства)
- Ольга Шапир — повесть "Авдотьины дочки" (XIX век)
"Семейные драмы изобретаются любителями трагических ощущений — жизнь вовсе не так замысловата, если только смотреть на вещи трезво. Жизнь слагается из вполне определенных, неизбежных стадий: дети рождаются, крестятся, делают зубы, болеют; их отдают в школы, претерпевают экзамены, переэкзаменовки, выпуски; потом их выдают замуж и женят. Все это сопряжено с большими расходами и большими женскими слезами. Это семейная жизнь."
(Фрагмент)
- Мария Крестовская — повесть "Вопль" (XIX век)
"Он еще не бросал меня окончательно, хотя я догадывалась, что он давно уже привык изменять мне, завязывая мимолетные и случайные связи со встречавшимися ему барынями и актрисами, к которым у него всегда была особенная слабость. У меня не было на то никаких фактических доказательств, да я и не искала их — к чему? — но я чувствовала, что инстинкт не обманывает меня, и молчала только из гордости да из какого-то чувства стыда и перед ним и перед собой, невольно удерживавших меня от всяких объяснений на эту тему. Время от времени он еще являлся ко мне со своими давно остывшими ласками и брал меня... как берут стакан чая из рук горничной,— не глядя ей в физиономию и почти не замечая при этом ее присутствия."
(Фрагмент)
- Татьяна Визбор — книга "Здравствуй, здравствуй, я вернулся..." (PDF, 4 mb)
"— ...Так вот, мне в то утро Серёжа Толкачёв позвонил. "Гера, — говорит, — машина ходит?" И я вас с Максимом Кусургашевым взял со Щербаковки. Мы поехали в больницу №15, там было шесть-семь машин и самые близкие, родные. Этот морг, где Юра лежал, комнатуха какая-то. Эти двадцать растерянных человек, космонавт Рюмин, бешеный совершенно от того, что произошло. Ведь народ-то обманули дважды. Всем сказали, что панихида будет в спортивном диспансере, туда очень много народу пришло, а их погрузили на автобусы и на кладбище повезли. Причём не пустили кавалькаду автобусов через город, а какими-то просёлками ехали, по окружной дороге. А на кладбище полно милиционеров было, все с рациями, и смотрели на нас — как будто мы Даниэль или Синявский. И я помню, когда кто-то хотел выступить ещё на кладбище, один из "этих", как они там называются, заорал: "Давайте, давайте быстрее, надо кончать митинг!" Я своими ушами это слышал. Стоял недалеко от трибуны. Потом народ сквозь этот милицейский кордон прогнали назад.
— Рассказывают, что на кладбище с утра ходили милиционеры и говорили всем, что похорон Визбора не будет, что его уже похоронили, и что вообще это не то кладбище..."
(Фрагмент)
- Юрий Петраков — рассказ "Взрослая девочка"
"Полковник Смирнов справился с приказом. Нужную штольню отыскали довольно быстро. После недолгих хождений по катакомбам, в конце одной из них, отыскали относительно свежую кирпичную кладку, преграждавшую проход в штольню №46.
Останки погибших узников, подоспевшие ко времени солдаты, выносили в степь, и раскладывали в виде буквы П. Опознание было недолгим. Большую часть из казненных было просто некому опознавать, так как многие семьи перестали существовать полностью. Из полутора тысяч останков опознали только сто сорок. В том числе и Ярину. Девочку, обхватившую ее так крепко, что пришлось их похоронить вместе, никто не признал. Ее так и отразили в протоколе – «неизвестная девочка лет пяти в красной вязаной шапочке». На следующий день останки замученных захоронили тут же на шахтном дворе в братской могиле.
В пятидесятом году в старом алебастровом руднике открыли завод шампанских вин, продукция которого славилась по всей стране и даже вывозилась за рубеж в Германию и Францию."
(Фрагмент)
- Ася Шахтина — книга "Предчувствие зла в хрониках жизни и поэзии Ахматовой"
"...Для «вычисления» зла необходимы два фактора: внешний – наличие в общественном сознании устоявшихся критериев добра и зла и внутренний – присутствие в душе отдельного человека умения и желания отличить одно от другого – в каких бы условиях он, человек, не находился. Отличать и, будучи не всегда властным над своими чувствами, оказываться властным хотя бы над своими поступками.
Зло привлекательно, ибо делание его не требует напряжения души, добра же требует. «Добро делать очень трудно; зло делать просто», — не раз повторяла Ахматова.
Зло иррационально, классифицировать его проявления – сиречь – тешить Дьявола. Но коль скоро оно существует, как феномен, то неизбежно находит отражение 1) в теологии; 2) в философской мысли, как категория этики; 3) а уж эстетическим попыткам проникновения в его сущность – несть числа. И многие художники действительно близко подошли к опасной черте этого знания.
Русская поэзия ХХ века пестрела обольщёнными и обольщавшими злом. Обольщённых жаль, да они и сами уже расправились с собой – кто пулей, кто петлей, кто белой горячкой. Обольщавшие – не более чем воры, кравшие у читателя правильное представление о мире.
Анна Андреевна Ахматова огранила высочайшим поэтическим штилем своё видение мира дольнего, со всем его злом, обозначила в нём (мире) себя самоё, а также и злодеев. «В Ахматовой ум, способность к острой критической оценке и иронический юмор сосуществовали с представлением о мире, которое было не только драматичным, но иногда – провидческим и пророческим»."
(Из пролога)
- Ася Шахтина — очерк "Феномен места и пространства. Коктебель Волошина и Порт-Льигат Дали"
"В истории культуры ХX века не найти двух других таких уникальных примеров взаимосвязи между художником и его жизненным и творческим пространством, как «союз» Максимилиана Волошина и Сальвадора Дали с их домами-студиями, созданными на противоположных берегах бассейна Средиземного моря в Коктебеле и Порт-Льигате.
Удивительное сходство биографий, культурно-исторического опыта (Средиземноморская культура); географического места жизни (бассейн Средиземного моря); предпочтения этого пространства всем иным территориям; влияния конкретно-климатической среды на их эстетику, мировоззрение, творчество; пристрастия к маскарадам, провокациям, мистификациям, игре, наконец, созданных ими уникальных духовных центров и привлекли интерес к попытке компаративного анализа такого феномена.
В основу исследования, кроме оригинальных текстов и научной библиографии, положен и опыт личного восприятия автором статьи архитектурных, дизайнерских особенностей домов-студий Волошина и Дали, свето-цветовых гамм и ландшафтов Крыма и Каталонии."
(Пролог)
- Виталий Сёмин:
— Повесть "Ласточка-звёздочка" (1963)
— Из писем 1969-1978 «Однако камень надо двигать...»
— Из рабочих заметок «Прислушайся! Зачем тебе жизнь дана!»
"Уже к вечеру город знал — их убили.
Ночью Сергей не мог заснуть. Едва он начинал дремать, на него наваливался кошмар. Толстая, пышущая жизнью, энергичная тетка со слепыми, лишенными глаз глазницами отбрасывает со лба седые волосы и кричит: «Мы уходим! Мы уходим!» «Юда?» — спрашивает Сергея солдат и хватает его за руку. «Я не юда!» — кричит Сергей и чувствует спасительное и почему-то нечистое облегчение оттого, что страшные пальцы, сжимавшие его руку, разжимаются. Он бежит, делает огромные скачки. Немцы не преследуют его, а он все равно чего-то боится. И тут он неожиданно сталкивается с дедом Камерштейна и сразу понимает, чего боится. Ему страшно оттого, что дед Камерштейна мог слышать, как он, Сергей, кричал солдату: «Я не юда!» Сергей вглядывается в бледное, повернутое в профиль к нему лицо деда и старается понять: слышал он или не слышал? А дед говорит виновато: «Как мальчик понесет эти книги? Его же увидят в городе с еврейскими вещами...»
Сергей вскидывается на кровати и долго лежит без сна. Его нестерпимо мучает вопрос, на который нет ответа. Зачем они шли? Зачем? Почему? Без охраны, без конвоя... А если бы немцы прямо написали, что всех убьют, — и тогда бы тоже пошли? Неужели только жалкий, глупый, ничтожный обман завлек в ловушку тысячи и тысячи?
Почему, глядя на зверя, человек никак не поймет, что перед ним зверь? Почему он все ждет чего-то?
Ну зачем они сами шли?"
(Фрагмент)
- Дмитрий Быков — книга "Булат Окуджава" (ЖЗЛ)
"...Все, кто любит Окуджаву, заинтересованы в том, чтобы появилась его научная биография, чтобы вышло тщательно выверенное и по возможности полное собрание сочинений с черновиками, вариантами и комментариями, чтобы мы получили наконец полное собрание его песен (честь, которой уже неоднократно удостаивались Галич и Высоцкий). Его творчество активно изучается, чему порукой регулярные научные конференции в переделкинском дачном музее. Биографических книг об Окуджаве выйдет еще не один десяток: места хватит всем. Я постарался учесть пожелания, советы и поправки родных и близких поэта, всех его друзей, кто любезно согласился ознакомиться с рукописью, и наиболее видных исследователей его творчества. Разногласия в оценках и расхождения в датировках, увы, неизбежны, поскольку речь идет о недавней истории, а главное - о литераторе, сознательно и умело путавшем следы при создании авторского мифа. Мне кажется, создание полного, документированного и выверенного жизнеописания одного из самых известных и значимых поэтов России - повод забыть о любых личных трениях и общим усилием осмыслить его судьбу и дар..."
(Из предисловия автора)
- Ромен Роллан (Франция) — книга "Ответ Азии Толстому"
Настоящее — одиннадцатое — издание пересмотрено по случаю столетия со дня рождения Толстого. При этом использована толстовская переписка, изданная после 1910 г. Автор прибавил целую главу, посвященную сношениям Толстого с мыслителями различных стран Азии: Китая, Японии, Индии, мусульманских народов. Особенно важны сношения с Ганди. Мы воспроизводим здесь in extenso письмо, написанное Толстым за месяц до смерти, в котором русский апостол набрасывает целый план кампаний в духе непротивления; индийскому Махатме суждено было дать впоследствии могучее применение этому плану.
(Из предисловия)
- Олег Греченевский — книга "Истоки нашего "демократического" режима" (часть 31-я)
"В данной части книги разговор теперь пойдет о борьбе различных политических сил за власть над Украиной.
Во-первых, эта страна представляет наибольший интерес из всех других бывших советских республик для нас, жителей России – по причинам, которые не надо долго объяснять.
А во-вторых, политическая жизнь Украины интересна тем, что тут ведется открытая борьба между проамериканскими и пророссийскими группировками. Многие вещи, которые правящая верхушка России стыдливо скрывает от собственного народа, в Украине совершаются у всех на виду, вполне открыто… Может показаться, что тут ни для какой “конспирологии” даже места не остается – но это далеко не так, разумеется!
Вот и давайте вместе совершим небольшое путешествие по этой бывшей братской стране."
(От автора)
- Людмила Улицкая, Михаил Ходорковский: "Диалоги" в журнале "Знамя" 2009, №10
- Ксения Кривошеина: "«Белая роза» и «Резистанс»" в журнале "Нева" 2009, №10
- Никита Кривошеин: "Ум, честь и совесть нашей эпохи" в "Ежедневном журнале"
- Вера Квасникова-Зилитинкевич: "Между двух войн" в журнале "Нева" 2009, №10
- Статья "Гордость Трансильвании" (Нобелевка по литературе досталась румынско-немецкой писательнице) на сайте "Лента.ру "
- Статья "Названы лауреаты премии "Ясная Поляна"" на сайте "Лента.ру"
- Игорь Осипчук: "Вчера в Киеве открылся памятник, созданный по мотивам документального романа Кузнецова" на сайте "Факты и комментарии"
- Александр Андреев: "Мы всегда жили на чемоданах" (говорит внук автора «Рассказа о семи повешенных» и племянник создателя «Розы Мира») в журнале "Огонек"
- Интервью с Ольгой Андреевой-Карлайл: "Две линии истории" в журнале "Terra Nova"
- "Юрий Фельштинский против Юлии Латыниной" (Кто все-таки организовал взрывы домов в России в 1999 году? С журналистом Латыниной, которая настаивает на непричастности ФСБ к страшным терактам, категорически не согласен историк Фельштинский) на "Радио Свобода"
