Валентина Иововна ДМИТРИЕВА
(1859-1947)

      ДМИТРИЕВА Валентина Иововна родилась в 1859 г. в селе Воронине Балашовского уезда Саратовской губернии. Ее родители — крепостные крестьяне одного из графов Нарышкиных. Впоследствии отец окончил курс сельскохозяйственной школы, работал некоторое время управляющим князя Васильчикова. С огромным трудом, втайне от родителей, девочка с помощью добрых знакомых постигала азы учения. Самостоятельно она подготовилась к гимназии и окончила ее в 1877 г. Уехала преподавать в Балашов, некоторое время работала сельской учительницей. Так же как героиню повести «Тучки», земство направляет В. И. Дмитриеву на женские врачебные курсы в Петербург. Она активно участвует в работе прогрессивных студенческих кружков, у нее складываются стойкие демократические убеждения народнической окраски.
      В 1880 г. в столичной печати публикуется первое крупное произведение начинающей писательницы. С тех пор ее творческая деятельность очень продуктивна — на протяжении двух десятилетий напечатано более 50 крупных работ. Ведущая писательница предыдущего поколения Н. Д. Хвощинская одобрила и поддержала новый талант Не случайно в автобиографии, предварившей издание ее повестей и рассказов в 1909 г., В И. Дмитриева писала: «Вообще я считаю себя очень счастливой: на жизненном пути своем я встретила столько хороших людей, что одно воспоминание о них в самые трудные минуты моей жизни поддерживает во мне бодрость духа и никакие невзгоды, никакие неудачи не могут поколебать во мне веры в человека».
      В этих словах выражено не только жизненное, но и собственно творческое кредо писательницы.
      В конце восьмидесятых годов за участие в студенческом движении, хранение нелегальной литературы она выслана в Тверь без права жить в столицах. После окончания ссылки поселяется в Воронеже и самоотверженно работает врачом на преодолении эпидемических заболеваний в области. Критика постоянно отмечала жизнеутверждающий характер реализма В. И. Дмитриевой, ее глубокую веру в силы народа. В 1902 г., будучи за границей, В. И. Дмитриева издает две агитационно-пропагандистские брошюры, способствовавшие развитию революционных настроений в массах.
      Революция 1905 г. вызвала подъем писательской деятельности В. И. Дмитриевой. Она расширяет круг своих тем, обращается к отображению рабочего класса.
      После Октябрьской социалистической революции, с 1919 г. писательница живет в г. Сочи, работает над мемуарами и переизданием своих сочинений. В этот период выходит более 15 ее книг.
      В 1947 г. В. И. Дмитриева умерла в Сочи.
      Повесть «Пчелы жужжат» перепечатывается по первой публикации в журнале «Русское богатство». 1906. №10.
      В.Ученова
      (Из книги "Только час: Проза русских писательниц конца XIX века — накала XX века")

---

Повесть "Пчёлы жужжат" — прислал Давид Титиевский

Фрагменты из повести:

      "Деревня Сарафановка находилась всего в полуверсте от Устьинского монастыря, и монастырский луг вплотную подходил к сарафановским гумнам, на которых давно уже никто не видел ни скирда хлеба, ни омета соломы, никаких запасов, указывающих на то, что здесь живут «хозяйственные мужички». Везде было пусто, голо и неприютно; все до последнего зерна, до последней былинки соломы съедалось задолго до нови, а остальное время Сарафановка ела самое себя, то занимая кое-где под рабочие руки, то побираясь Христовым именем. Как убогая старушка, сидела она при дороге и скорбно глядела на прохожих и проезжих подслеповатыми окнами своих взлохмаченных, развалившихся изб, ничего не прося, ни на кого не жалуясь. И когда прохожий или проезжий прямо из земных тенистых рощ Устьинского монастыря, миновав цветущие широкие монастырские луга, попадал на серую, пустынную улицу Сарафановки, по которой с голодным хрюканьем бродили два или три свиных скелета,— на него нападала оторопь и он спешил поскорее пройти или проехать мимо этого страшного обиталища голода и нищеты. Но, отойдя, он долго еще оглядывался назад и, видя на безмятежной синеве горизонта темную кайму леса вперемежку с зеленым бархатом лугов, начинал думать, что все это ему приснилось... до того странно было появление голодного призрака среди зеленого приволья лесов и лугов!.."

* * *

      "Губернатор был занят чрезвычайно важным делом: он сидел в гостиной своей супруги, председательницы дамского комитета попечения о раненых и больных воинах, и решал затруднительный вопрос о том — можно ли вязать солдатские шлемы из красной шерсти или нет? Дело в том, что купец Севрюгин пожертвовал в комитет несколько фунтов красной берлинской шерсти, и дамы, члены комитета, находились теперь в большом затруднении — что делать с этой шерстью? Некоторые дамы советовали шерсть продать, а на вырученные деньги приобрести мыла и махорки; другие находили, что продавать пожертвованную вещь как-то неудобно; наконец, одна из них, m-me Маевская, предложила связать из шерсти шлемы, и все решили, что это будет очень мило и чрезвычайно практично. Дамы уже взяли себе по мотку, но тут вдруг явился неожиданно вопрос: подходит ли красная шерсть для солдатских шлемов, которые вяжутся обыкновенно из серой, и вообще прилично ли русскому солдату носить такие яркие цвета? На совещание был приглашен сам губернатор."

* * *

      "Губернатор подошел и остановился; мужики молча и как будто нехотя сняли шапки. Но этого губернатору показалось мало: глаза его мгновенно налились кровью, глотку перехватило, и он неистово закричал, приправляя каждое слово свое отвратительной руганью, которую считал необходимой в сношениях с «простым народом».
      — На колени, такие-сякие, разэтакие!.. Я вас!.. Вы у меня!..
      К его удивлению, вся эта безмолвная, серая и, по-видимому, покорная толпа только слегка всколыхнулась, но никто не тронулся с места. Скверные, бессмысленные слова, сыпавшиеся из уст такого важного и пожилого человека в генеральской шинели, поразили мужиков; они переглянулись и сурово потупились. Застыдился даже становой и скромно отвернулся в сторону, делая вид, что не слышит; стражники, возившиеся около розог, подняли головы и разинули рты от изумления. А губернатор, топая ногами и брызгаясь слюной, продолжал выкрикивать:
      — Разбойники, хамы, бунтовщики!.. На колени, вам говорят, мерзавцы... Запорю!.. Перевешаю! Расстреляю!..
      И опять скверная, подлая, бесстыдная брань, которой всякий порядочный крестьянин совестится даже в пьяном виде, зловонной грязью разлилась над чистыми зелеными полями, заглушая радостное щебетание жаворонков."

Страничка создана 8 ноября 2009.