Арье (Юрий) ВУДКА
(род. 1947)

      Сегодня Арье (Юрий) Вудка живет со своей семьей в самарийском поселении Карней Шомрон. Он широко известен среди выходцев из СССР, и не только. Арье Вудка пишет стихи и богословские труды, как на русском языке, так и на иврите. Первые годы пребывания в Израиле он работал инженером на одном из военных заводов Израиля, а теперь переквалифицировался в преподавателя Торы и иврита. Этот человек, блестяще владеющий поэтическим русским языком, столь же чутко и основательно вжился в Священный Язык, который он пытается "спасти от накипи бескультурья".
      В 1969 году Юрий Вудка был студентом в Рязани, когда милицейский стук в дверь прервал обычный ход его жизни на семь лет. Он был приговорен с тремя друзьями к тюрьме за сионистскую пропаганду. Свой срок он отбывал, в том числе, во Владимирской тюрьме. Именно там выкристаллизовалась его философия жизни.
      Вот что говорит сам Арье Вудка корреспонденту АЕН: "Мы находимся под двойным ударом сегодня: нас взрывают и обстреливают на дорогах. Нас также пытаются превратить в безликих "облибераленных" людей. Очищение языка и повышение культуры речи — важнейшая составляющая в сохранении нашей национальной традиции".
      Со дня приезда в Израиль Вудка выпустил несколько книг на русском языке и иврите. Подобно многим другим узникам Сиона, он обратился к жанру мемуаров. Не ограничиваясь лагерными историями, он также немало написал про "внутреннее очищение" и про "духовный рост за решеткой". Интересно, что на самые проникновенные места в его книге ссылаются некоторые каббалисты.
      В лагере Арье сложил немало стихотворений, которые перевел в Израиле на иврит и издал вместе с переводами на иврит Мандельштама, Пастернака, Ахматовой и других любимых русских авторов. Последние годы он занимается преимущественно богословием. Вот что он сам говорит про две свои последние книги эсхатологического характера:
      "Мы привыкли разбирать Писание на части, останавливаясь в отдельности на каждой малюсенькой букве. Но не менее важно умение интегрировать все знание. Без этого мы затрудняемся в познании мессианского смысла наших времен".
      "Здесь похоронен Йосеф", — показывает Арье на город Шхем. "Здесь живут наши враги, а рядом — мы. Все учение книги Зоар и Виленского Гаона про наши дни связано с понятием Мессии сына Йосефа. И вот гробница Йосефа! Словами не передашь величия и значимости этого".
      Арье Вудка живет в Самарии и живет чувством ежесекундной сопричастности с Синайским Откровением. Так в жизни, в стихах и в каждом слове.

      Каким узлом Синай меня отметил?
      И как настигнуть мост через века?
      Царит над этой танковою степью
      Его непостижимая рука.

      (Из проекта "Хроники Иерусалима")

---

Воспоминания "Московщина" — прислал Давид Титиевский

Из предисловия автора:
Это книга воспоминаний, написанная сразу же после репатриации, по свежим еще впечатлениям. В ней нет литературного вымысла или художественных добавлений. Это голые факты, мысли и переживания такие, какими они были там.

Фрагменты из книги:

      "Срок был большой, и я не знал, доживу ли до освобождения. Вокруг — лютая ненависть ментов и их верных помощников — бывших полицаев. Полицаи — бригадиры, нарядчики, мастера — ходили по зоне с советскими газетами и вслух смаковали их:
      — Написано ведь, что жиды сами во всем виноваты, а люди из-за них сидят!
      Тумбочки бывших карателей ломились от превосходных продуктов, в столовую они могли идти без строя (никто их не задерживал), за различные опоздания никто не наказывал, даже рапортов на них не писали."

* * *

      "Если евреи были самой сплоченной общиной, то украинцы — самой многочисленной. Среди них были такие, что пересидели и в польских, и в немецких, и в русских тюрьмах за одну и ту же идею национальной независимости. Некоторые сидят по тридцать лет, прошли ужасы Колымы, чудом выжили и не сломались. Уже за одно это — они великие герои. Как жаль, что за долгие годы многие фамилии забылись, только лица остались в памяти. Помню имена Покровского, Степана Сороки, Бесараба из старых борцов; Сокульского, Шевчука, Горбаля, Заливаху, Дяка, Лесива — из молодого поколения. Впрочем, это только по девятнадцатому лагерю, по Мордовии."

* * *

      "Оказывается, работа обыкновенного доносчика — только низшая ступенька в стукаческой иерархии. Более привилегированным считается участие в чекистских операциях по формированию духовной атмосферы лагеря, по воздействию на общественное мнение. (За пределами лагеря — то же самое.)
      — Нужно всячески сеять национальную рознь, в первую очередь — антисемитизм, — поучал Таратухина майор КГБ Черняк. — Нужно заводить и поддерживать антисемитские разговоры при всяком удобном случае. Нужно, чтобы евреям в зоне жилось как можно хуже!"

* * *

      "Только однажды довелось мне встретиться с Володей Буковским. Меня привели в камеру, его должны были скоро увести. Мы познакомились. Передо мной был очень милый, симпатичный человек, измученный, затравленный, но не сломленный. Он со всеми умел находить общий язык, оставаясь принципиальным и твердым. Он не командовал, а подавал личный пример. Володя Афанасьев рассказывал, как они в камере вместе строили спичечные замки, как Буковский мечтал после этого ада поселиться где-нибудь в тихой Исландии. Они коротали время, изобретая все новую замковую архитектуру, фантастическую, в стиле Чюрлёниса."

Страничка создана 20 декабря 2009.