Эти рассказы родом из русской прозы, внимательной и сочувственной к "лишним" и "маленьким" людям. Автор своей тонкой и чёткой оптикой высвечивает те незначительные складки и повороты повседневной жизни, которые благодаря дарованию Улицкой становятся и резкими, и удивительными, и подчас ужасными, а чаще всего — символическими. И всегда невероятно интересными.
  "Первые становятся последними, а последние обладают дарами, не предназначенными для победителей, — нищий радуется тарелке супа, а богатый страдает, не зная, кому оставить завещание... И во всём этом много мудрости, иронии и пищи для размышления".
  (Аннотация издательства)

  Сборник стихотворений известного американского поэта (1902-1971), в которых он с точки зрения «простодушного наблюдателя» подвергает сомнению существующий в буржуазном обществе порядок вещей. Многие стихи Огдена Нэша обладают социально-сатирическим звучанием, они, как правило, афористичны, полны словесной игры и эксцентрических рифм.
  (Аннотация издательства)

  В этой книге речь идёт о писателях, ставших жертвами политических репрессий. Не всех из них поразила пуля палача. Для одних конец наступил вслед за приговором, для других потянулись годы страданий в тюрьмах, в лагерях, в ссылке, которая и официально именовалась вечной...
  (Аннотация издательства)

  Все знают, что она есть, и никто не знает, что это такое. Или ещё: все знают, что это такое, но никто не знает, как это сказать. Хотя практики эмпирики, профессиональные соблазнители и многожёнцы по этим путям ходят, как по тротуару возле собственного дома. Зная все повороты наизусть.
  Удивительные вещи происходили вечно по причине ея.
  Чем сильнее любовь – тем больше наломано дров. Вечно какие-то препятствия, вечно какие-то страдания, и чем трагичнее страдания – тем более прекрасные и проникновенные песни слагают поэты.
  «Жестока, как ад, ревность», – пожаловался Соломон, и через некоторое время Отелло задушил Дездемону, Хозе зарезал Кармен, а Российский уголовный кодекс признал ревность смягчающим обстоятельством.
  (Аннотация издательства)

  Перед вами роман из жизни великой Римской империи. Он повествует о самых грандиозных по размаху, роскошнейших и жестоких зрелищах, которые когда-либо знало человечество.
  В работе над этой книгой автору помогли труды по истории античных и современных авторов, монографии и мемуары, известные художественные произведения, посвящённые этой исторической эпохе. Автор умело использовал рассказы дрессировщиков и охотников на диких зверей.
  Книга, несомненно, расширит ваши познания о нравах и быте античного Рима.
  (Аннотация издательства)

  "— Вылетать на дальнебомбардировочных машинах без прикрытия истребителей — самоубийство. И все эти атаки танковых колонн — от безысходности… Наша задача бомбить с высоты стационарные объекты — аэродромы, склады, крупные предприятия, административные центры, железнодорожные узлы, порты… А мы гонялись за танками без прикрытия. Даже штурмовиков должны сопровождать истребители.
  Добавьте к этому: нашим неповоротливым бомбардировщикам задавались смертельно низкие высоты — для точности бомбометания. Они опускались на несколько сот метров. Малоподвижная мишень, доступная не только для «мессеров», скоростных и маневренных, не только для зениток, но даже для крупнокалиберных пулемётов. Вся броня в огромном самолёте на четверых — бронеспинка пилота.
  Только лишь долететь, пробиться к цели было уже почти подвигом для советских бомбардировщиков ДБ-3ф.
  И Маслов, и Гастелло были обречены. Очень скоро погибнут и ведомые Гастелло — Воробьёв и Рыбас, и ведомые Маслова — Витковский и Клята. Погибнут все друзья".
  (Фрагмент)

  Во второй части книги — Могилы без крестов — продолжается трагическое повествование о писателях — жертвах сталинских репрессий. О первых годах их творчества и о последних днях их жизни...
  (Аннотация издательства)

  "Ледокол" Виктора Суворова, по оценке лондонской газеты "Таймс", – самое оригинальное произведение современной истории. Книга переведена на 27 языков, выдержала более 100 изданий. В ней автор предлагает свою версию начала Второй мировой войны.
  (Аннотация издательства)

  Ревекка Марковна Фрумкина, ученый с мировым именем, основатель крупной исследовательской школы в лингвистике, представляет на суд читателя свои воспоминания и размышления о удьбах отечественной интеллигенции.
  Книга, написанная с подкупающей прямотой и искренностью, воссоздаёт атмосферу трагического конфликта между творческой мыслью и агрессивностью бюрократического руководства наукой. Этот конфликт, растянувшийся на многие десятилетия, привел к развалу школ, утечке блестящих умов, личным катастрофам, разочарованиям и невосполнимым потерям. И всё же мемуары Р. М. Фрумкиной пронизаны ощущением этической необходимости поиска научной истины, убежденности в правоте старинного постулата «ученье — свет» и верой в достоинство и спасительную красоту интеллекта.
  Книга адресована не только ровесникам и единомышленникам, но и читателям младших поколений — тем, кому «за державу обидно», кто дорожит добрым именем своей страны.
  (Аннотация издательства)

  В третьем выпуске книги продолжается трагическое повествование о писателях — жертвах сталинских репрессий.
  (Аннотация издательства)

  Чтобы немного отвлечься от серьёзных и трудных книг сделал книжечку одного из своих любимых поэтов. Учтите — это полное!!! поэтическое наследие великого грузинского лирика — 37 стихотворений и 1 поэма. Кроме одного стихотворения в переводе М. Лозинского все остальное перевел Борис Пастернак. Фото прилагается. Вместо биографии смело можно использовать предисловие к книжке, оно достаточно репрезентативно.
  История этой книжечки в 96 стр. и ценой 17 копеек удивительна. Будучи в 1970 году в глухом молдавском селе во время эпидемии холеры как студент мединститута случайно зашёл в нищий кооперативный магазин и увидел на прилавке эту книжонку, в нее, по-моему, заворачивали подушечки с повидлом (были такие липкие конфеты, мечта деревенской детворы). Кто такой Бараташвили я не знал, но уж Пастернака и знал и любил и его вкусу доверял, как и сейчас доверяю. Так открыл и Шандора Пётефи (венгерского Пушкина, по легенде умершего в сибирской ссылке) и Юлиуша Словацкого (всех их переводил Пастернак). Пётефи надеюсь со временем разместить в вашей библиотеке. А пока — Бараташвили. Прочтите "Синий цвет", не пожалеете.
  (Аннотация Александра Продана)

  Художественно-публицистическое произведение известного чехословацкого журналиста, построенное на строго документальной основе, посвящено истории сооружения Суэцкого и Панамского каналов.
  Содержание книги помогает лучше понять события последних лет на Ближнем Востоке и в Центральной Америке.
  Рекомендуется широкому кругу читателей.
  (Аннотация издательства)

  Виктор Некипелов (1928-1989), поэт, своим творчеством помешавший советской власти, в книге «Институт дураков» рассказывает о том, что ему пришлось наблюдать в институте судебной психиатрии им. Сербского, куда он был направлен во время следствия на «экспертизу».
  Книга издаётся в России впервые.
  Кроме того, опубликованы пятнадцать стихотворений автора и его биография.
  (Аннотация издательства)

  Во второй половине восьмидесятых годов в Лиепае на деньги моряков был поставлен памятник Маринеско. По распоряжению политуправления ВМФ фамилию Маринеско с памятника сорвали — ночью, по-воровски. Тогда-то «Известия» и ввязались в двухлетнюю (семь публикаций!) борьбу, не просто неравную — безнадежную, за имя легендарного подводника, за присвоение ему звания Героя. Против «Известий» обрушилось не только военное ведомство (чиновные адмиралы грозили судом), но и Главное политуправление армии, Министерство обороны СССР. Лично министр маршал Язов писал на «Известия» жалобу в ЦК.
  Главный редактор (И. Д. Лаптев) не дрогнул. Но не язовская жалоба была самой неприятной.
  На «Известия» пожаловалась… дочь Маринеско от первого брака, Леонора...
  (Фрагмент)

  И. Плахута:
  «Гитлеровцы подтянули к воде пушки и танки и стали расстреливать тральщик… Мы с машинистом Лагошиным принялись утешать раненых, что все будет хорошо, что прибудут эсминцы и возьмут нас на буксир…».
  Видя, что жизнь на корабле замерла, фашисты решили, что все погибли, и двинулись вперед. Им удалось даже взобраться на тральщик, но моряки (их оставались единицы) в рукопашной перебили врагов. И тогда танки стали в упор добивать корабль.
  Когда никого из раненых уже не оставалось в живых, когда кончились все патроны, пятеро последних оставшихся в живых моряков экипажа, в том числе и Плахута, кинулись в море.
  …На Симферопольском шоссе, на пятом километре от Евпатории, поставлен памятник евпаторийскому десанту. Он стоит на месте гибели тральщика «Взрыватель».
  (Фрагмент)

  Мемуары В. С. Яновского — одного из самых талантливых и оригинальных прозаиков первой эмигрантской волны — повествует, главным образом, о жизни и нравах парижского стана русской литературы в 20-е — 40-е годы. Георгий Адамович, Марк Алданов, Николай Бердяев, Иван Бунин, Зинаида Гиппиус, Марина Цветаева, Лев Шестов — только самые знаменитые из множества тех, кого автор близко знал и оживил в своих воспоминаниях.
  (Аннотация издательства)

  В четвёртом выпуске книги «Распятые» своими воспоминаниями о годах, проведённых в тюрьмах и лагерях, делятся ныне живущие писатели — жертвы политических репрессий.
  (Аннотация издательства)

  Книга «Войны второй половины XX века» рассказывает о наиболее крупных локальных конфликтах, сотрясавших нашу планету во второй половине XX века. Автор широко использовал иностранные издания, недоступные нашему читателю, что позволило ему по новому взглянуть на события современной истории, показать её движущие механизмы, скрытые ранее от нас за семью печатями. Это издание, не имеющее аналогов на русском языке, указывает на истинных виновников «холодной войны», раскрывая роль Советского Союза в эскалации международной напряжённости.
  (Аннотация издательства)

  Приключения бродяги на просторах СССР складываются в картину эпохи с характерными особенностями быта, экзотическими профессиями и комизмом. «Мишахерезада» – так называли в экспедициях истории Миши Веллера вечером у костра. Книга также выходила под названием «Странник и его страна».
  (Аннотация издательства)

  В книге в популярной форме освещены основные этапы жизни и деятельности выдающегося немецкого изобретателя Иоганна Гутенберга — основоположника книгопечатания литыми металлическими литерами. На основании документальных источников описана биография Гутенберга, приводятся сведения о разработанной им технике книгопечатного дела. Охарактеризованы древнейшие печатные книги, рассказано о вкладе Гутенберга и его последователей в сокровищницу мировой культуры.
  Для широкого круга читателей.
  (Аннотация издательства)

  "— Группа наших разведчиков в составе трех человек, выполнив задание в глубоком тылу немцев, выходила к своим, но из-за того, что командир группы случайно разбил компас, они долго плутали в немецких тылах, ища окно. И вот, выйдя на какую-то полянку, они прямо лицом к лицу столкнулись с тремя… Ты знаешь, ходили наши ребята часто в немецких маскнакидках и вооружены бывали немецкими автоматами — и легче, и патроны всегда найти можно. Ну и те, с кем столкнулись, одеты были так и вооружены так же. Какие-то секунды обоюдного замешательства. Немцы не сразу догадались, что перед ними противник, ну и наши тоже — а вдруг свои? Момент для мгновенного короткого боя был упущен с обеих сторон. И тогда старшина, разлыбившись, делает шаг в сторону фрицев и говорит: «Ну, гансы, давайте раухен… Покурим, значит». Немцы, поняв видно, что если затеять сейчас бой, то в живых никому не остаться, и те и другие обучены убивать по первому разряду, у каждого в магазине по тридцать два патрончика девятимиллиметрового калибра, тоже заулыбались, ну и сигаретки протянули. Старшина берет и «фейер» просит, один из фрицев зажигалочку ему преподносит — битте-дритте. Закурили. И немцы тоже. Постояли минут пяток, подымили, старшина и говорит: «Ну а теперича, фрицы, по домам, нах хаузе, значит. И ауфвидерзеен. Разойдемся, как в море корабли». И разошлись… Вышли к своим, передал старшина разведданные, но ребятам наказал — молчок об этом, никому, братцы, а то… Вот видишь, как в жизни бывает. Тут ничего не придумано".
  (Фрагмент)

  Когда мы начинали издание этой книжной серии, перед нами лежал список репрессированных писателей — свыше полутораста имён ленинградских литераторов, прозаиков, поэтов, критиков. У каждого своя трагическая судьба: годы: 1937-1950-е.
  О них — все четыре тома «Распятых». И представлялось, что уже сказано обо всех, кого уничтожили, бросили в тюрьмы и лагеря сталинские «органы». Но время шло и выплывали из тьмы прошлого, выходили на свет Божий из архивохранилища из неизвестных ранее мемуаров, дневников, наконец, из печатных изданий, появившихся за рубежами России — всё новые и новые имена. Имена, о судьбе которых мы не знали, или знали очень мало.
  Разумник Васильевич Иванов-Разумник... Иван Солоневич... Алексей Зиновьев... Сергей Ауслендер... и ещё много других. Теперь мы о них пишем, говорим. Вещаем. Пусть всё, о чём сказано в томах «Распятых», и в тех, что изданы ранее, и в этом, который перед нами, 5-м — голос минувшего — услышат наши потомки. Память о том, что было — не должна угасать. Она должна жить в будущем...
  (Из предисловия)

  Уходит в небо времени спираль –
  Теряется за облачной сгущёнкой,
  И прошлого уже не отстирать,
  Не возвратить однажды не прощённых.
  Истаял жар хронических ангин,
  Холодный воздух зим не так игольчат,
  И к берегам таинственным, другим,
  Устал манить охрипший колокольчик.

  Пришёл покой – медлителен, медов –
  Последний козырь вымученных тождеств.
  Питая благодать чужих садов,
  Иссяк грибной, плоды сулящий дождик.
  Сметая пыль обрушенных святынь,
  По зимним переулкам ветер рыщет…
  И новые прекрасные цветы
  Взрастают на остывших пепелищах.

  Эта книга обращена к общественности, прежде всего к тем, кому небезразлична судьба людей, чьи гражданские права грубо попираются в нашей стране.
  О психиатрическом насилии как средстве подавления инакомыслия в СССР стало известно из воспоминаний бывших узников психбольниц, из информационных сообщений, из писем и заявлений диссидентов.
  Нами предпринята попытка обобщить эти материалы и, дополнив их новыми, разобраться в сути проблемы, попытаться отразить различные её стороны — историческую, правовую, медицинскую. Мы, безусловно, не претендуем на то, что эта попытка нам целиком удалась. Возможно, иные места грешат дилетантизмом. Некоторые стороны карательной медицины отражены слабо, другие совсем упущены (например, случаи заключения здоровых людей в психбольницы не по политическим мотивам). Некоторые сведения "Белого списка" нуждаются в дополнительной проверке.
  Тем не менее мы решили предать эту работу гласности. Мы не можем больше ждать, совершенствуя стиль и уточняя детали. Не могут больше ждать около тысячи заключённых спецпсихбольниц, которым каждый новый день несёт новые страдания, болезни, гибель...
  (Из предисловия)

  В сборник вошли две повести 80-х годов: «Родственники» и «В связи с Белларозой». Сложные проблемы, которые ставит перед человеком иммиграция, роль национальных традиций, распад связей в современном мире — вот над чем размышляет Сол Беллоу в этих повестях.
  (Аннотация издательства)

  Произведения из серии "американских романов", впервые переведённые на русский язык, знакомят читателя с ещё одной ипостасью личности Ромена Гари — пламенного борца за человеческое достоинство.
  (Аннотация издательства)

  Научно-популярный очерк «Три войны» рассказывает о войнах могущественных держав — Рима и Карфагена (Пунических войнах III-II вв. до н. э.). Читатель узнает о предыстории военного пожара и борьбе великих держав древности за владычество на Средиземном море, о походе Ганнибала в Италию; осаде, героической обороне и гибели Карфагена.
  Основные события, о которых рассказывается в книге, известны учащимся из школьного учебника истории. Очерк рассчитан для самостоятельного чтения учащихся и для внеклассной работы учителя истории.
  (Аннотация издательства)

  Исторические рассказы, собранные в этой книге, необычны. Их герои и сюжеты воссозданы из рассыпанных в исторических памятниках намёков и отдельных фактов. Автор относится к истории с той настоящей взволнованностью, которая делает незаметным огромное расстояние, отделяющее нас от времени действия рассказов. Греция и Рим встают перед читателем во всём жизненном правдоподобии, в привлекательных образах простых людей, в их борьбе с силами зла и несправедливостью. Эта книга — попытка взглянуть на прошлое с высоты нашей эпохи, чтобы найти в нём непреходящие ценности: человечность, душевное благородство, искренность, верность долгу, любовь к родине — всё, что мы и теперь ценим в наших современниках.
  Автор рассказов — учёный и писатель. Известен юным читателям своими повестями «Тиберий Гракх», «За столбами Мелькарта» и историческим романом «Слоны Ганнибала».
  (Аннотация издательства)

  Роман Ю. А. Тёшкина «Андропов и другие» — это документально-художественное произведение, в котором предпринята попытка по-своему взглянуть на Ю. В. Андропова — личность неординарную, трагическую и одновременно мистическую, потому что на ней не только оборвалась яркая плеяда вождей, на ней закончилась одна эпоха и началась другая — весьма тяжкая для всякого русского.
  (Аннотация издательства)

  В сборник входят художественные произведения: повесть Юрия Нагибина «Квасник и Буженинова», роман Станислава Десятскова «Верховники», мемуары, документы, отрывки из воспоминаний, в которых рассказывается о политической и культурной жизни России во второй трети XVIII столетия, «эпохи дворцовых переворотов».
  (Аннотация издательства)