- Владимир Максимов — сборник эссе "Сага о носорогах"
После спектакля мы стоим с автором в фойе, и я, вспоминая наш первый с ним разговор сразу по моем приезде в Париж, когда у меня еще кружилась голова от надежд и радужных иллюзий, подавленно спрашиваю его:
— Значит, выхода нет?
— Не знаю, — отвечает он, мерцая печальными глазами, — но, по-моему, вы опоздали, поезд уже отошел.
— Значит, конец?
— К сожалению, месье Максимов, к сожалению.
— Жизнь без надежды, зачем?
— Я тоже часто думаю: зачем?
— Если так, — в отчаяньи взрываюсь я, — то для себя человек должен оставить только последний патрон.
— К сожалению, и это не выход, — тихо молвит он и начинает раскланиваться, — увы!
Он неспешно направляется к выходу, и, прослеживая взглядом его медленную и чуть шаркающую поступь, я представляю себе, будто он выносит сейчас из театра на своих сутулых плечах какой-то никому не ведомый, но непомерно тяжкий груз.
Я тоже выхожу в ночь и меня тут же, хрипящим полукольцом обступают однорогие рожи, готовые в любую минуту раздавить, растоптать в остервенелом раже все, что встает у них на их безумном пути. И кого только нет в этом беспощадном стаде: неудовлетворенные в славе и похоти окололитературные истерички, озлобленные графоманы из числа кандидатов в общемировые гении, ничего не забывшие и ничему не научившиеся „совпатриоты" послевоенных лет, набившие руку на стукачестве и всегда готовые услужить недооценившей их советской власти профессора, амнистированные советские шпионы, мародерствующие на переводческой ниве, и дети советских шпионов, на старости лет высасывающие из пальца романы а ля „рашен клюква", бывшие и нынешние „члены родной коммунистической партии", с помощью которых уже потоплено в крови более полумира и так далее и тому подобное...
(фрагмент)
- Владимир Соллогуб — "Повести. Воспоминания"
В истории русской литературы немного имен, вызывавших при жизни и после смерти столь разноречивые толки, как имя графа Владимира Александровича Соллогуба (1813—1882).
После гибели Лермонтова Белинский ставил его на второе место среди современных писателей — сразу вслед за Гоголем. Через пятнадцать лет Добролюбов в язвительном памфлете будет уничтожать его литературную репутацию. Его будут причислять к либералам и консерваторам, к салонным беллетристам и демократической «натуральной школе», к романтикам и к реалистам. Во всех этих противоречащих друг другу суждениях есть своя доля истины.
Соллогуб жил и действовал в эпоху обострившихся противоречий — социальных и литературных и на грани двух сфер — аристократического общества и все более демократизировавшейся литературы. И в жизни его, и в творчестве сказалась эпоха «промежутка». Он явился как писатель в то время, когда ранний русский реализм вызревал в недрах романтической школы, и по мере своих сил и дарования способствовал его становлению и укреплению. Его повести и рассказы не произвели революции в истории литературы, но заняли в ней прочное место — настолько прочное, что, говоря о предыстории русского классического реалистического романа, мы не можем обойтись без имени Соллогуба.
И хотя Соллогуб на самом взлете своей писательской судьбы остановился и, продолжая свою жизнь в литературе до конца 1870-х годов уже по линии нисходящей, не вошел в блестящую плеяду русских писателей-классиков второй половины XIX века, он неизменно привлекает к себе внимание читателя как действительно хороший прозаик: то, что он сделал в самый плодотворный его творческий период, не утратило своего художественного значения и по сие время.
(Из предисловия И. С. Чистовой)
- Леонид Сабанеев — "Воспоминания о России"
Блистательные мемуары и эссе одного из самых скандальных отечественных критиков Л. Л. Сабанеева предоставляют уникальную возможность — стать «очевидцем» знаменательных событии в художественной жизни России Серебряного века.
Почти всех своих «героев» Сабанеев знал лично; в детстве сидел на коленях у Александра III, позднее общался с Л. Толстым, слушал фонограф вместе с Чайковским, называл Владимира Соловьева «дядя Шуба», был ближайшим другом Скрябина, свидетелем знакомства Айседоры Дункан с Есениным...
Статьи и воспоминания Сабанеева охватывают весь срез российской жизни — музыку и литературу, науку, быт и политику. Значительная часть текстов публикуется впервые.
Издание адресовано самому широкому кругу читателей, интересующихся отечественной историей и культурой.
(Аннотация издательства)
- Симон Вестдейк (Голландия) — роман "Пастораль сорок третьего года"; Рассказы
Антивоенный и антифашистский роман, повествующий о том, как коллективное сознание участников Сопротивления вступает порою в противоречие с индивидуальным сознанием и как извилист путь интеллигента во время войны. Положительные герои Вестдейка в духе фламандской традиции написаны как естественно-совершенные. Их восприятие мира просто и непосредственно, и, хотя в суждениях им часто приходится ошибаться, близость к «натуре» расставляет все на свои места. Специфика антифашистского сопротивления в Голландии заключалась для них в попытках разоблачения спекуляций о расовой близости голландцев и немцев. Многие семьи оказывались расколотыми пополам и разорванными по поколениям из-за конъюнктурщиков-авантюристов, вступавших в национал-социалистское движение. По доносам обывателей, не ведающих, что творят, устраивались облавы в городах и деревнях, где в семьях участников Сопротивления искали или просто скрывающихся евреев, или евреев — участников антифашистских групп. Атмосфера наступившего зла разлагала людей, и лишь самые целеустремленные или самые естественные сохраняли прозорливость и умение ориентироваться в аду. Вестдейк в весьма своеобразной стилистически национальной манере письма запечатлел переходы различных человеческих сознаний от надежды к отчаянию, от отчаяния снова к надежде. Быть принципиальным, преданным высокой идее, с его точки зрения, нужно, но сделать это, оставаясь истинным гуманистом, совсем не так легко, как кажется.
(С сайта "Культура и искусство")
- Роман Белоусов — "О чем умолчали книги"
Как рождается книга? Что побудило автора взяться за перо, кто послужил прототипом знаменитого литературного героя? Мы не всегда можем ответить на эти вопросы. Время часто скрывает от нас детали творческого процесса писателей минувших эпох, не позволяет заглянуть в их лабораторию, что так важно для наиболее полного понимания смысла произведения.
Книга расскажет о победе над Временем, о том, как открыватели «литературных земель» отвоевывают у Времени забытое, возвращают нам утраченные духовные ценности прошлых эпох. Читатели совершат своеобразное путешествие к истокам известных произведений мировой литературы, познакомятся с их созданием, с социально-исторической обстановкой, в которой они зарождались.
(Аннотация издательства)
- Валентин Распутин — очерк "Байкал, Байкал..."
- "Умер Александр Литвиненко" на сайте "Би-Би-Си"
- Александр Литвиненко называет имя убийцы Анны Политковской на сайте "Frontline" (видео)
- Софья Корниенко — статья "Александр всегда знал, что за ним охотятся" на радио "Свобода"
- Авторский сайт писателя Юрия Дружникова
- Сайт "Библиотека драматургии"
- "Специальную премию "Большой книги" получил поэт Наум Коржавин" на сайте "Лента.ру"
- Валентин Распутин: "Написать бы вещь светлую...
" в газете "Труд"
- Алексей Смирнов — статья ""Тихий Дон" с пометками Шолохова" в "Российской газете"
- Максим Мошков: "Интернет-бум кончился
" на сайте "Деловой Петербург"
- Николай Курьянович: "Список 100 "друзей" Русского народа и
российской государственности"
- Михаил Берг — статья "Шестидесятники. Владимир Буковский. Замки на песке" в аналитическом еженедельнике "Дело"
- Семен Резник — статья "Ритуальные игрища нацификаторов России" в газете "Еврейский мир"
- Кирилл Александров — статья "Никакого идеализма. Но упрямая любовь к родине" (Штрихи к портрету Александра Кривошеина) в журнале "Новое время"
- Статья "Первый русский диссидент покончил жизнь самоубийством" на сайте "NewsInfo"
- Художник Михаил Шемякин: "Мы с Церетели друг другу помогаем
" в газете "Известия"
- Владимир Креславский — статья "Правда о Зое и Шуре" (Новые документы заставили по-иному взглянуть на судьбу героев) на сайте "Rian.ru"
- 17 октября 2006 года в Израиле ушел из жизни большой друг нашей библиотеки, переводчик книг Мэри Рено — Георгий Швейник. Не стало хорошего человека, но остались его замечательные переводы
